Редактор американской версии британской Financial Times Эдвард Люс решил узнать, что патриарх американской геостратегии Генри Киссинджер думает о встрече Дональда Трампа и Владимира Путина и мировой ситуации в целом.
Киссинджер согласился на встречу с журналистом, назначив ее во французском ресторанчике в двух кварталах от офиса Kissinger Associates.
Прежде всего, Киссинджер поддержал саму идею саммита, признавшись, что он сам лично в течение нескольких лет ратовал за идею его проведения. Разговор с Россией важен по той причине, что Россия является важнейшим участником всех событий в мире: как выразился Киссинджер, если что-то в мире происходит, то Россия будет воспринимать это либо как угрозу, либо как удобный случай для достижения своих целей. Но Россию невозможно игнорировать.
Что касается ошибок Запада в отношении России, то главная заключалась в наивном предположении, что Россия будет вести себя по правилам, установленным Западом, и что историческая эволюция, в рамках которой НАТО осуществляло свое победное движение на восток, никогда не столкнется с какой-то альтернативной реальностью: как говорит Киссинджер, «с чем-то отличным от вестфальского мира». При этом Киссинджер говорит, что не считает Путина человеком подобным Гитлеру; скорее, в нем есть что-то «от Достоевского».
Киссинджер употребляет это слово, чтобы подчеркнуть инаковость России – ее внеположность современному Западу. «Вестфальский мир» в устах Киссинджера – это союз элит Евро-Атлантики, договорившихся считать ее интересы чем-то более важным, чем интересы отдельных стран, народов, конфессий.
Это суверенитет, ограниченный наднациональным элитным консенсусом. И в этот консенсус, разумеется, не вписывается «Достоевский».Но сейчас не вписывается именно Россия — иная, внеположная Западу реальность, но при этом не абсолютное зло. Реальность неприятная, но неустранимая. Иная цивилизация, с которой лучше вести диалог не от имени «суверенной Америки», но от лица ценностно интегрированной Евро-Атлантики, при этом (что важно для Киссинджера) сохранившей торгово-экономическое партнерство с Китаем.
Однако, по мнению бывшего госсекретаря, Трамп делает нечто совершенно иное, а именно ссорится с Европой и высказывает откровенный скепсис в отношении ЕС и НАТО. Впрочем, Киссинджер допускает, что политика Трампа – это своего рода «перезагрузка» мировой системы: освободясь от иллюзий и ложных ожиданий, система выправится и укрепится, но, конечно, это произойдет уже после Трампа.
Как можно понять из разговора с журналистом, Киссинджеру из всех современных политиков более всего нравится Эмманюэль Макрон, по его стилистике и политической направленности. А вот политические качества Ангелы Меркель он оценивает положительно, но более чем спокойно.
В отношении Трампа Киссинджер высказывается очень уклончиво: с его точки зрения, он один из тех людей, которые время от времени появляются в истории, чтобы выразить собой конец эпохи и заставить нас отказаться от ее устаревших представлений. Это не значит, что он сам сознаёт свою роль и представляет собой какую-то рациональную альтернативу. Просто так сложились обстоятельства.
Киссинджер продолжает верить в особую роль Китая в будущем веке, и он явно недоволен тем, как идут дела в администрации Трампа, где отсутствуют дебаты по важнейшим вопросам и где теперь нет людей с глобальным видением ситуации, подобных ему самому и покойному Збигневу Бжезинскому.
Указание на Макрона как самого перспективного политика Европы свидетельствует о том, что гуру геополитики явно не в восторге от Брекзита; кстати, о талантах Бориса Джонсона как дипломата Киссинджер высказался довольно скептически.
Киссинджер двумя руками за переговоры с Россией, но он считает, что это должен быть не диалог двух врагов глобализма на общей идеологической почве, но взаимодействие лидеров двух идеологически не вполне совместимых друг с другом цивилизаций. Киссинджер предпочел бы наш «цивилизационный реализм» любой другой «философии двухсторонних отношений».
«Мы живем в очень мрачные времена» – такова констатация Киссинджера, вынесенная автором статьи в заголовок. Мир отказался пребывать в уютном «конце истории» с одной господствующей сверхдержавой и давосским междусобойчиком элит, договаривающихся по всем вопросам за спиной своих народов. Что-то пошло не так. И теперь нам следует ждать, когда наступит время строить и собирать камни после окончания эпохи деструкции и разрушения.
Свежие комментарии